За какие банкноты достоинством в один рубль в начале ХХ века давали 25 рублей, почему их сегодня находят свернутыми в восемь раз и при чем здесь Брут — в материале mos.ru и агентства «Мосгортур».
Имя Брута обычно ассоциируется с римским сенатором, который стоял во главе заговорщиков, убивших Юлия Цезаря. Однако в начале XX столетия в России был свой Брут, чье имя было широко известно среди любителей азартных игр, сотрудников Государственного банка и читателей криминальной хроники.
Брутовским рублем называют некоторые банкноты образца 1898 года номиналом в один рубль. Они были в ходу во время проведения последней денежной реформы Российской империи, которая получила имя Сергея Витте, занимавшего в 1892–1903 годах пост министра финансов. Обеспечив рубль золотом, реформа Витте сделала рубль конвертируемой валютой и поначалу способствовала стабилизации экономики страны, но последующие общественные потрясения привели империю к полному краху.
Разработка оформления — в виде насыщенной декорации в неорусском стиле, который очень нравился царю, — началась еще при Александре III. После вступления на престол Николая II на лицевой стороне рублевого билета пришлось поменять один царский вензель на другой, но в остальном дизайн не изменился. В таком виде купюры выпускались до 1918 года — в общей сложности царское, Временное и советское правительства напечатали 801 миллион таких банкнот. Однако лишь небольшая их часть получила имя Сергея Брута.
С тех пор как при Екатерине II в России появились первые ассигнации, подлинность бумажных денег удостоверяли не только водяные знаки, но и подписи ответственных лиц. Со второй половины XIX века обязанность поставить автограф на каждую вводившуюся в обращение банкноту вменялась управляющему Государственным банком Российской империи и кассирам. Одним из таких кассиров и был Сергей Брут, проработавший на этом месте около 26 лет.
Легенда гласит, что Брут был игроком. Пагубная страсть привела его к растрате казенных денег, из-за которой он вынужден был покончить с собой. Сложно сказать наверняка, когда это произошло, однако в адресной и справочной книге «Весь Петербург» за 1912 год Брут еще значится как сотрудник банка, а в следующем ежегоднике уже не упоминается.
История имела продолжение через несколько лет. С началом Первой мировой войны в России пышным цветом расцвел игорный бизнес. Рассказывали, что один счастливчик сумел не просто отыграться, но и сорвал фантастический куш, поставив на кон последний рубль. Когда же он кинул взгляд на фартовую банкноту, на ней оказалась подпись покойного кассира. Брутовский рубль превратился в легенду.
Маловероятно, что эта история когда-нибудь получит документальное подтверждение, однако в № 23 газеты «Петроградский листок» от 24 января 1915-го была опубликована следующая заметка:
«Дорогие рубли. Среди клубных, беговых и других игроков необыкновенно высоко ценятся теперь кредитные рубли с подписью одного бывшаго кассира, недавно в припадке умопомешательства покончившего счёты с жизнью. За такие рубли, считающиеся для игры счастливыми, искатели счастья платять по 25 рублей и дороже».
Моментально возникшая традиция предписывала, отправляясь на игру, обязательно свернуть брутовский рубль в восемь раз, чтобы получившийся маленький квадратик можно было незаметно зажать в руке на удачу. По этой причине большинство таких банкнот, сохранившихся до наших дней, имеют следы характерных сгибов.
Роковой талисман оставил след и в художественной литературе. В 1916 году Николай Асеев написал стихотворение «Скачки», заканчивается оно такими строками:
Слышу его как в рупор,
спину сгибая круто,
рубль зажимая в руку
самоубийцы Брута.
Упоминает его и писатель Сергей Колбасьев. В повести «Река» из трилогии «Поворот все вдруг» 1930 года, один из героев которой — заядлый картежник, эта история приводится в такой редакции:
«Кассир государственного банка Брут, попавшись на каком-то мошенничестве, повесился, и судьба управляющего Плеске тоже была печальной. Естественно, что подписанные ими рубли пользовались репутацией талисманов и высоко ценились среди карточных игроков».
Брут успел поработать в Госбанке под руководством двух управляющих — вышеупомянутого Эдуарда Плеске (до 1903 года) и Сергея Тимашева (после 1903-го). Поэтому, кроме автографа несчастного кассира, на его именном рубле также присутствует подпись либо одного, либо другого. Говоря о «печальной судьбе Плеске», писатель имел в виду его скоропостижную кончину: будучи назначенным министром финансов в 1903 году, Плеске практически сразу неизлечимо заболел и умер в течение нескольких месяцев.
Экземпляр брутовского рубля из собрания Музея русского зарубежья содержит факсимиле Плеске. Эта банкнота дошла до нас вместе с портмоне владельца и запиской со словами «Кошелек бабушки Наташи. Въ немъ “Брутовский” рубль на счастье».
Судьба побросала по свету членов семьи, в которой сохранили эту бумажку. «Бабушкой Наташей», которой когда-то принадлежал талисман, была Наталья фон Бок, в девичестве Коссович. Она была замужем за дипломатом Иваном фон Боком, их старший сын Николай пошел по стопам отца и до революции был секретарем российской дипломатической миссии в Ватикане. После 1917 года он остался в Италии, в 1930-х преподавал иностранные языки в Японии, а окончил жизнь известным деятелем церкви в США.
Второй сын, Борис, стал морским офицером. Он был женат на дочери крупного реформатора Российской империи Петра Столыпина. После революции они с супругой оказались сначала в Литве, перед началом Второй мировой войны воссоединились с семьей брата в Японии, затем на их жизненном пути были Польша, Австрия и США.
Похожая судьба ждала и Людмилу фон Бок — сестру Николая и Бориса. Ее избранником стал Сергей Рубцов — сын известного русского химика Петра Павловича Рубцова, который работал над взрывчатыми веществами и сотрудничал с Менделеевым.
Окончив в 1914 году физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета, Сергей Рубцов поступил в Морское ведомство и с началом Первой мировой войны был командирован в США, где отвечал за проверку качества пороха, который закупала Россия. Вернуться на родину молодой специалист сумел только после февральской революции 1917 года. Оказавшись в Петрограде, Рубцов добровольно вступил в Кабардинский полк Дикой дивизии, с которой участвовал в провальном походе на Петроград во время выступления генерала Корнилова против Временного правительства (так называемый корниловский мятеж).
В 1918 году Рубцов получил отпуск, чтобы вернуться в Петроград и жениться на Людмиле фон Бок. Два года спустя в семье появился ребенок. Из Советской России семья Рубцовых эмигрировала в 1925 году. До 1939-го глава семейства жил и работал в Латвии, а жена с сыном находились в Литве, в имении семьи Коссович.
Дважды угроза смены политического строя заставляла Рубцовых сниматься с места: накануне Второй мировой, когда Прибалтика становилась советской, Рубцовы перебрались в Польшу, а ближе к окончанию войны, в начале 1945 года, семья переехала в Австрию. В 1949-м они осели в США, где их потомки продолжают жить до сих пор. Благодаря им эта банкнота и оказалась в московском музее.
Брутовский рубль из коллекции потомков Натальи фон Бок является частью экспозиции «В изгнании» Музея русского зарубежья. Ознакомиться с ней можно с помощью виртуального тура на сайте музея.
